Начну с названия самой игры, так как именно оно у современных исследователей вызывает наибольшие споры.

До недавнего времени самая распространенная версия происхождения названия игры«Black Jack» (а точнее говоря, переименования игры «Двадцать одно») была следующая: в конце XIX-го века в некоторых американских салунах комбинация из пикового туза и любого черного валета оплачивалась 10:1. Однако стоит отметить, что у этой версии нет никаких ни документальных, ни исторических подтверждений.Ни в одном литературном произведении (а об играх в то время писали многие), ни в документальных справочниках типа «Американского Хойла» - не описываются правила игры, при которых была бы такая завышенная выплата. Сохранившиеся до наших дней различные элементы инвентаря и игровых столов также не содержат информации о таком варианте оплаты. А ведь еще во времена Римской империи правила азартных игр записывались (вырезались, гравировались) на столах, а с момента появления сукна, как основного покрытия игорного стола, записывались на сукне или на специальных табличках. Данная традиция сохранилась и до наших дней.

Иными словами, если бы подобная выплата существовала в таких масштабах, что это привело к переименованию всей игры, история которой насчитывает 400 лет (если говорить именно про «Двадцать одно»), а если учесть «Тридцать одно», то и все 600, то уж какие-либо свидетельства и доказательства должны были сохраниться.

Гораздо логичнее и более правдоподобной выглядит версия французского историка Thierry Depaulis нынешнего президента Международного Общества Игральных Карт. Дело в том, что распространение названия игры «Блэк Джек» по времени и месту возникновения совпадает с периодом Золотой Лихорадки в Северной Америке. Это конец XIX-го века.

В среде старателей словосочетанием «Black Jack» назывался и называется минерал сфалерит (он же цинковая обманка), месторождения которого чаще всего совпадают с месторождениями золотых жил.

Но в отличие от золотого месторождения, сфалерит обнаружить гораздо проще – он в большей степени находится на поверхности и более заметен. Любой старатель, обнаруживавший «Black Jack», неминуемо рядом обнаруживал и золотую жилу, и как следствие мог разбогатеть. В свободное от добывания золота время старатели собирались в салунах и играли в карты. Так как комбинация туза и любой десятки – это старшая комбинация в игре «Двадцать одно», то есть, получив на руки такую комбинацию, игрок с большей вероятностью выиграет (читай - разбогатеет), то простонародное название сфалерита игроки-старатели экстраполировали и на нее.

‍

Вообще в азартные игры человечество научилось играть еще задолго до появления письменности.

Основным элементом азартных игр долгие тысячелетия оставались кости. Начинавшиеся как шаманские ритуалы ко времени первых цивилизаций кости уже обрели привычную нам шестигранную форму. С картами все было гораздо сложнее. Появившись в Европе в начале XIV-го века, карточные игры разделились на игры господ благородных и игры личностей маргинальных. Игра «Тридцать одно» относилась к последним.

Правила игры «Тридцать одно» не сильно отличались от современных правил игры «Двадцать одно».

Как мы понимаем из названия, максимальное количество очков в этой игре было 31. Туз тогда еще не был старшей картой и считался за 1. Описаний игр простолюдин в истории встречается крайне мало (отчасти по этой же причине мы мало что знаем о разновидностях и правилах древних игр в кости), поэтому нельзя однозначно утверждать, когда и кем была придумана игра «Тридцать одно». Скорее всего это было в период с 1380 по 1440 год где-то в Испании или Италии. Ибо, несмотря на то, что первые упоминания игральных карт вообще относятся к 1310 году, с 1380-х годов в проповедях различных католических священников, бороздивших просторы современных Италии и Испании, начинают появляться обличительные высказывания в адрес карточных азартных игр. А в 1440 году в проповеди монаха Бернардина Сиенского уже конкретно упоминается игра «Тридцать одно» как одно из греховных занятий простого народа.

Далее на протяжении следующих двухсот лет игра «Тридцать одно» встречается во многих запретительных церковных протоколах, а так же во многих произведениях, самое известное из которых «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле в 1534 году. Первое упоминание уже об игре «Двадцать одно» встречается в произведении 1613 года Мигеля де Сервантеса «Назидательные новеллы», в новелле «Ринконет и Картадильо».

И «Rinconete» и «Cortadillo» это, говоря современным языком, воровские погремухи (они же клички, погоняла), происходящие от слов «rincon» - «угол» и «cortada» -резать. Угол в данном контексте нужно понимать как «темный угол», «небезопасное место» - место, в котором тебя обставят мошенники, а учитывая специализацию героя с этим именем (а он карточный шулер) – катран. Резать – имеется ввиду«подрезать кошелек». В буквальном смысле щипачи того времени орудовали острым ножиком и либо срезали мошну с пояса, либо разрезали и извлекали содержимое прямо на жертве. Окончания «…ete» и «…illo» - это уменьшительно-ласкательные окончания к данным словам. Таким образом название новеллы в современном переводе может звучать как «Катранчик и Подрезайка».

На одном постоялом дворе по дороге из Кастилии в Андалусию встречаются двое мучачос лет четырнадцати-пятнадцати.

‍

Вот как описывает одного из них Сервантес:

«У одного была закинута за плечо и завязана спереди вощеная рубаха цвета верблюжьей шерсти, другой шел без всякой клади, хотя на груди у него виднелся большой ком, который, как потом выяснилось, оказался так называемым валлонским воротником, густо-прегусто засаленным и до того поношенным, что обратился в одну бахрому. В воротнике были завернуты истрепанные овальные карты; от употребления углы карт износились, и для сохранности пришлось их обрезать, отчего и получили они свою нынешнюю форму.»

Между ребятами завязывается беседа, из которой мы узнаем следующее про одного из них, владельца колоды карт, который представился как Ринкон:

«Из своих пожитков я захватил все, что мог и что показалось мне особенно нужным; захватил, между прочим, и эти карты (тут он вытащил из своего воротника карты, о которых уже было сказано выше); ими я зарабатывал себе на жизнь, играя в«двадцать одно» во всех гостиницах и постоялых дворах, сколько их наберется от Мадрида до этого места. И хотя, как вы видите, карты эти засаленные и потрепанные, но они наделены чудесной силой для того, кто умеет ими пользоваться: для того, кто может подрезать колоду так, что снизу окажется туз; пусть только предложат сыграть в «двадцать одно», как, имея возможность взять себе туза, ты сохраняешь все деньги в кармане. А если вы хоть немного разбираетесь в «двадцать одном», вы поймете, какое это преимущество, если наверняка знаешь, что в одной из своих карт ты можешь получить туза. Кроме того, у повара одного посла я обучился кое-каким шулерским приемам типа «пятка»и «остановка», которые еще называют «андабоба», и выходит, что я могу стать мастером по части игры в карты, совершенно так же, как вы можете сдать экзамен по кройке гамаш. Таким образом, я с голода не умру, потому что в любой усадьбе всегда найдется человек, желающий сыграть в картишки. Сейчас мы можем проверить это на опыте. Расставим силки и посмотрим, не попадутся ли в них какие-нибудь пташки, вроде находящихся тут погонщиков мулов. Мы будем с вами играть в«двадцать одно», типа по-настоящему, а если кто захочет быть в нашей игре третьим, то быть ему первым, кто расстанется со своим кошельком.»

С тех пор, с начала XVII-го века, раз уж сам светило Испанской литературы описал игру и игроков в «Двадцать одно», начинает появляться все больше упоминаний этой игры в письменных источниках. А в 1800 году она даже попадает в«Английский Хойл» (сборник правил всех азартных игр, издаваемый с XVIII века по наши дни) под редакцией Чарльза Джонса. И если в Испании игра называлась на родном языке «Vientiuno», то в английский сборник она попадает через Францию и записана там как «Vingt-Un».

Как мы уже знаем, к началу XX-го века с небольшими изменениями в Америке «Двадцать одно» станет игрой «Блэк Джек», откуда и начнет свое триумфальное шествие по казино всего мира, но нельзя упустить и еще один интересный факт.

Практически на протяжение всей своей истории, в различных литературных источниках говорится, что игра «Двадцать одно» наиболее популярна среди солдат, в то время как офицеры предпочитают игру «Бридж». В период Первой Мировой Войны появляется еще одна разновидность игры «Двадцать одно», получившая название «Pontoon» («Понтун»).Можно было бы предположить, что название игры происходит от французского«ponter» - «делать ставку». И действительно, в русском языке есть слова в лексиконе картежников такие как «понтовать» и «понтёр». И все бы хорошо, если бы слово «понтун» придумали русские – с точки зрения грамматики русского языка слово «понтун» в значении «человек, делающий ставку» звучит гораздо привычнее слуху, нежели «понтёр». Однако это не так.

‍

Западные ученые более чем уверены, что название «Pontoon» это искаженное безграмотными английскими солдатами слово «Vingt-Un». Англичане и сейчас, можно сказать, недолюбливают французов. Сначала непонятный набор французских букв преобразился в словосочетание «Van John», но это было с некоторой голландской примесью, а затем название игры с некоторыми отличиями в правилах от своего прародителя укоренилось как «Понтун», и именно под таким названием эта игра, уже как уникальная, а не разновидность «Двадцать одно» попадает в сборник карточных игр Хьюберта Филлипса, изданный в 1939 году.

‍

Показательно, что словом «pontoon» английские солдаты стали называть тюремное заключение сроком на 21 месяц или 21 год.

Пытливый лингвист скажет, что нет таких законов в эволюции языка, когда литера «V» переходит в «P». Типа, не могло «Vingt-Un»преобразоваться в «Pontoon». На это есть ответ у историка игр Дэвида Парлетта. Он считает, что подобное изменение произошло под влиянием того фактора, что солдатская игра «Vingt-Un» противопоставлялась офицерской игре «Бридж». Офицеры используют «бридж» (то есть мост), а солдаты довольствуются понтонной переправой. Фактически «Pontoon» это не просто искаженное название игры«Двадцать одно», а шутливо искаженное название, показывающее ранговое расслоение в английской армии начала XX-го века.

‍

И напоследок – задолго до Эдварда Торпа, еще в 1670 году английский ученый и путешественник Фрэнсис Уиллоуби, описывая игру «Тридцать одно», пытался найти идеальную базовую стратегию игры, которая позволила бы ему обыграть соперника.

‍